Владимир Марочкин не умеет петь и играть на музыкальных
инструментах. Тем не менее знает об отечественной рок-музыке абсолютно все. У
него редкая и очень любопытная профессия. Владимир - музыкальный критик. Обычно
он выступает в роли интервьюера. Сегодня, наоборот, мы возьмем интервью у него.
- Как становятся музыкальными критиками? И почему ваш выбор
пал именно на эту профессию?
- Мои родители, увлекавшиеся в юности фотографией, мечтали,
чтобы я стал фотожурналистом. Этот проект я реализовал к их и своему
удовольствию. В то же время я очень хотел играть рок-музыку, но не умел. Струны
гитары и клавиши фортепиано отказывались меня слушаться. Тогда я решил, что
если я не умею играть музыку, то я могу делать фотографии рок-музыкантов и
писать о рок-музыке статьи и книги.
Мой первый музыкальный материал появился в сентябре 1978
года на страницах пензенской газеты «Молодой ленинец». Это был небольшой
фоторепортажик о гастролях в нашем городе ВИА «Акварели». Недавно разыскал и
побывал в гостях у одного из музыкантов того состава - гитариста Карла Хваталя.
Он с большой теплотой вспоминает о поездках в Пензу...
- Во времена вашей юности в Пензе было кого покритиковать?
- В конце 70-х, когда я начинал работать в «Молодом ленинце»,
рок-музыки в Пензе фактически не существовало. Лишь позже я узнал, что где-то
рядом жил и творил замечательный гитарист Раф Губайдуллин, известный далеко за
пределами Пензы. В 1970 году он организовал в Пензе первый рок-фестиваль
«Весенние ритмы-70», слухи о котором тогда разнеслись широко по стране.
Зато у нас в городе был замечательный Клуб самодеятельной
песни - Борис Шигин, Владимир Макаров, Елена Сластнова, Наталья Панкина, Ирина
Маркина и другие ребята, которых я помню и люблю. Тогда каждое лето на берегу
Сурского моря проходил фестиваль бардовской песни «Ярило», на который
собиралось много любителей самодеятельного творчества не только из Пензы,
приезжали гости из Москвы, Тольятти, Куйбышева (Самары) и других городов.
Но однажды, летом 1980 года Пензенский обком КПСС высказался
категорически против проведения этого фестиваля. 1980 год стал пиком борьбы с
самодеятельным творчеством в СССР, и, видимо, пензенские чиновники решили не
отставать от высшего начальства и попробовали запретить людям любое маломальское
проявление творческой инициативы. Фестиваль спасла нечаянная публикация,
появившаяся на страницах «Молодого ленинца», в которой рассказывалась история
КСП. Ознакомившись со статьей, обескураженный секретарь обкома партии по
идеологии решил: ну, если журналисты считают, что бардовская песня - это
хорошо, то пусть ребята собираются на свой фестиваль.
Впрочем, сейчас я думаю, что та моя статья, провалявшаяся в
секретариате несколько месяцев, появилась в самый нужный момент отнюдь не
случайно. Главный редактор «Молодого ленинца», хитрый и мудрый Олег Котляр
наверняка знал расклад сил в пензенских «верхах», знал, с каким недоверием там
относились к самодеятельному, то есть несанкционированному партией и комсомолом
творчеству молодежи. Отнюдь не желая, чтобы молодежное творчество было раздавлено
и погублено, он ждал удобного случая, чтобы вмешаться. И в итоге стрела,
заточенная мной и выпущенная из арбалета Котляра, попала точно в цель.
Фестиваль «Ярило» состоялся…
Поскольку своего рока у нас в городе не было, я много писал
об ансамблях, которые приезжали в Пензу на гастроли. Музыканты были рады любой
публикации, они бережно вклеивали газетные вырезки в альбомы. В этом была
утилитарная необходимость. Когда очередной ансамбль вызывали «на ковер» за
исполнение какой-либо неформатной песни, музыканты открывали альбом с вырезками
из газет и предъявляли его начальству: «А вот пензенские журналисты считают
иначе!..» Недавно я узнал, что несколько опубликованных в «Молодом ленинце»
статей спасли пару хороших ансамблей от расформирования и прочих неприятностей.
С тех пор я считаю, что обязанность журналиста заключается
не столько в том, чтобы покусать кого-либо, сколько в том, чтобы поддержать
хороших людей.
- В 80-х вы работали в московской рок-лаборатории. Каковы
рокеры в жизни?
- Рокеры, как правило, очень добрые и легко ранимые люди.
Да, они ведут несколько иной образ жизни, нежели обычные люди, но заботы и
проблемы, с которыми они порой сталкиваются, такие же, как и у всех вокруг.
Например, с певицей Мариной Капуро мы - встречаясь или
созваниваясь - разговариваем не только о музыке и ее любимой группе «АББА», но
и о поездках на дачу или о взрослеющих детях.
Гитарист Сергей Маврин, выступавший в «золотом» составе
группы «Ария», может долго и увлеченно рассказывать о своих собаках, а их у
него целых три.
- Нам часто время рассказывали, что среди рокеров - одни
алкоголики и наркоманы. Правда ли это?
- На самом деле наркотики в рокерской среде являются
редкостью. Но наркодилеры пытаются представить всех рокеров наркоманами с целью
рекламы своего товара. Они верно рассчитали, что молодые поклонники рока,
узнав, что их кумир употребляет наркотики, будут следовать его примеру. Так
происходит во всем мире. Но музыканту, который постоянно движется вперед,
сочиняет новые песни, записывает новые альбомы, выступает на концертах, просто
не хватает времени на наркотики.
Наркотики - это удел бездельников.
- С кем из объектов вашей критики у вас теплые, приятельские
отношения?
- Рок-сообщество – это достаточно закрытая общность людей и
здесь откровенничают далеко не с каждым журналистом. Но так случилось, что я
здесь - свой человек. Я здесь живу, а потому дружу и приятельствую с очень
многими российскими рок-музыкантами, среди которых и «арийская» поэтесса
Маргарита Пушкина, и певица Марина Капуро, и лидер группы «ДК» Сергей Жариков,
и музыканты групп «Мастер», «Круиз», «Легион», «Черный Обелиск», «Тайм
Аут», «Мистер Твистер»… Мне доверяют, а потому разговаривают со мной достаточно
откровенно. А что еще надо журналисту?
- Слово «критик» у меня ассоциируется в смысле «критикует»,
то есть дает негативную оценку. Вы, в основном, описываете положительные
моменты из жизни рок-музыкантов. Бывают критики разных полярностей?
- Вообще-то я в большей степени считаю себе не столько
музыкальным критиком, сколько музыкальным историком. Книга, которую я для себя
считаю главной, это «Хроноскоп русского рока» (написанная в соавторстве с
социологом Андреем Игнатьевым). До недавних пор у нас фактически не было
истории русского рока. Те сведения, которые удалось собрать Артему Троицкому,
были фрагментарны и схематичны, поэтому я отправился в путь с того места, где
остановился Артем. Мне удалось найти многих героев 60-х и 70-х годов –
музыкантов групп «Сокол», «Скифы», «Аргонавты», «Москвичи» и т.д. Причем не
только найти, но и подружиться с ними. И не только подружиться, но и уговорить
сделать римейки их старых хитов. Это была большая и радостная работа. И
сегодня я с гордостью могу сказать, что история русского рока – да! –
существует.
Бывают ли критики разных полярностей? Русская литература
полна произведений, в которой авторы бичуют пороки общества, но я не хочу
писать о негативе. Может быть, это звучит выспренне, но я хочу создать книгу о
новом молодежном герое, который послужил бы для нового поколения поклонников
рока образцом для подражания. Первый шаг в этом направлении сделан: недавно
вышла в свет книга о хэви-металлической группе «Легион», в которой
рассказывается о надеждах и чаяниях поколения 80-х.
Сейчас я заканчивают работу над книгой о группе «Мастер».
Здесь повествование идет о более старшем поколении рок-музыкантов, то есть о
тех ребятах, который свой первый паспорт получили в 70-х.
- Случалось, что на ваши репортажи обижались?
- Если кто-то и обижался на мои статьи, то в основном
чиновники, которых я критикую за неумение и нежелание работать.
Сейчас я ратую за организацию и проведение ежегодного
Всероссийского рок-фестиваля. Он мог бы называться, например, «Фестиваль
надежд», ибо этот конкурс должен дать надежду молодым ребятам, что они смогут
достигнуть исполнения собственных желаний, а взрослым - надежду, что их дети
вырастут хорошими людьми.
- Бывало, когда с вами не хотели общаться?
- От общения отказываются, как правило, либо
непрофессионалы, либо очень закомплексованные люди.
Однажды мы должны были снимать интервью с Андреем
Макаревичем. Когда я обрисовал ему круг интересующих нас тем, на его лице
отобразилась гримаса отчаяния. «Я ведь уже тысячу раз рассказывал об этом!» -
воскликнул Андрей. Но когда оператор дал команду «Мотор!», Макаревич весело и
остроумно ответил на все «надоевшие» ему вопросы.
Бывало, конечно, что люди с трудом шли на контакт, но, как
правило, это были анекдотические случаи. Когда мы снимали фильм «Наша
Феличита», в «Олимпийском» на наше счастье проходил фестиваль «Звезды Сан-Ремо
в Москве». Мы сделали очень удачные интервью с певцом Риккардо Фольи, с трио
«Ричи э Повери», но организаторы фестиваля очень волновались по поводу
разговора с Тото Кутуньо. Мы приехали его встречать в аэропорт «Шереметьево-2».
Организаторов била нервная дрожь: «Нет, в VIP-зале он откажется сниматься, в
ресторан он тоже не пойдет…» В итоге мы решили установить камеру прямо на
лестнице, ведущей из VIP-зала к выходу из аэропорта. «У вас будет не больше
пяти минут!» - воскликнул переводчик и скрылся в дверях VIP-зала.
И вот показался Тото Кутуньо. Он выглядел важным, слегка
надменным, знающим себе цену человеком. Но когда он остановился перед камерой,
то быстро выяснилось, что он готов отвечать на наши вопросы и пять минут, и десять,
и пятнадцать, и тридцать. Мы распрощались только тогда, когда в телекамере закончилась
кассета.
- Как вы относитесь к тому, что у Димы Билана, по крайней
мере официально, отобрали его псевдоним?
- Должен признаться, что испытываю глубочайшее удовлетворение
от шутки насмешницы-судьбы, которая через суд (!) отобрала у певца Виктора
Белана его псевдоним «Дима Билан».
Пару лет назад я снимал для одного американского
русскоязычного телеканала небольшой фильм памяти Юрия Айзеншписа. Интервью для
фильма дали и Матецкий, и Добрынин, и Сташевский, и Салтыкова, и еще масса
разного народа. Разговаривать отказался один лишь Би(Бе)лан. При этом он
устроил такую «базарную» разборку, что фильм так и вышел в эфир без Би(Бе)лана.
Но меня в большей степени возмутило другое. Примерно за
полтора года до смерти Юрия Шмильевича АТВ для Первого канала по моему сценарию
снимало фильм про песню «Солнце над нами» группы «Сокол». Разумеется, съемочная
группа отправилась к Айзеншпису за интервью, ведь он в 1965 году был продюсером
«Сокола». И в разгар съемки, несмотря на две работавшие камеры, в кабинет к
Айзеншпису ворвался этот самый Би(Бе)лан, который принялся с Айзеншписем
целоваться и обниматься. Наверняка это был выверенный жест, потому что
нагнувшись к самому объективу телекамеры, Би(Бе)лан долго говорил о том, как он
любит Юрия Шмильевича, что Юрий Шмильевич ему почти как папа. Ничего из этого в
фильм не вошло, хотя кадры были слезливые и сентиментальные.
И вот эта двуличность меня поразила. Пока Айзеншпис был жив,
Би(Бе)лан с ним обнимался и целовался, но едва продюсер умер, как этот типа
певец предал его.
- Знакомы ли вы с творчеством пензенских музыкантов?
- Одно время я очень тесно общался с Евгением Куликовым - но
мы не виделись уже много лет. Несколько раз я побывал на выступлениях
пензенской группы «Глупая Девушка» - было весело и интересно. В конце 90-х,
будучи в Пензе, я инкогнито пришел на рок-фестиваль, который проходил на
стадионе велозавода, - я очень обрадовался, что в Пензе набралось столько
коллективов, что можно провести настоящий фестиваль. К сожалению, на этом мои
познания в пензенском роке пока заканчиваются…
- Часто приезжаете на родину? С кем здесь общаетесь? И с
чем, прежде всего, у вас ассоциируется Пенза?
- Для меня Пенза - это основа основ, это родимое гнездо, из
которого я выпорхнул в Большую жизнь. При этом могу сказать, что большинство
профессиональных навыков, которые помогают мне в жизни, я приобрел именно
здесь, работая в пензенских средствах массовой информации.
К сожалению, в Пензе я бываю редко, и когда приезжаю, то
основное время провожу в родительском доме, наслаждаюсь его доброй и теплой
атмосферой. Недавно встречался со своими одноклассниками (я окончил школу № 35
в 1978 году) и был очень обрадован тем, что они с тех времен практически не
изменились, оставшись такими же милыми, веселыми и доброжелательными ребятами и
девчонками.
Очень хочу увидеться с теми людьми, с которыми я когда-то
работал в газете «Молодой ленинец» и на пензенском телевидении.
Очень хочу написать книгу о Пензе. Надеюсь, что в ближайшее
время эта мечта тоже осуществится…
Владислав Беляков
| 
